Почему Петр Чаадаев был далек от либерализма Почему самый известный русский западник был славянофилом до славянофильства

Кому война, а кому — окно в Европу

Чтобы вписать свое имя в русское мировоззрение — для этого нужно быть блестящим интеллектуальным маньяком. Но как текст не существует без контекста, так и в произведениях Чаадаева не было бы ничего, если бы не холст, на котором разворачивается его бескомпромиссный гений. Это касается состояния русской мысли в первой трети XIX века.

Антинаполеоновский поход русской армии 1813-1814 годов стал важной вехой в поисках элит. Спустя почти сто лет, при Петре, окно в Европу прорубилось во второй раз. Теперь — с силой русского оружия. Вернувшись из-за границы, военная аристократия принесла с собой целый ряд «благих намерений». Он стал ими покрывать дороги России — навстречу светлому будущему. Направления рационализма, энциклопедизма и республиканизма, масонство, щедро приправленное мистикой и католицизмом, — все это засияло перед нами новыми красками, приобрело пресловутый национальный колорит. Русское высшее общество отправилось в кресла светских салонов, разбросанных по кругу. Чаадаев в то время полностью оставался в рамках дискурса и усваивал материал намного лучше, чем многие из его сверстников: он перенес прививку Просвещения в годы учебы в колледже и уже был более склонен сам избавляться от этих идей, чем быть в их расположении. Об этом свидетельствует как состав его первой библиотеки, так и его близкий друг и, кстати, поклонник — Александр Пушкин. Молодой поэт пожаловался: «Чаадаев хотел забить Локка по голове».

Романтическое растворение всего передового и европейского часто сочеталось с некоторой наивностью, переходящей в энтузиазм. Все это уже сформировало холодный и скептический ум Чаадаева.

«Царство блестящего дилетантства во всех предметах и ​​вопросах европейской жизни», — писал в этот период литературный критик П. В. Анненков.

«Необычайная и страстная любовь к идеям и идеям, привлекшим наше внимание, стала доминирующей чертой нашего общества после зарубежных войн и заменила ее истинным образованием. Эта любовь была главной причиной установления в нашей стране почти всех явлений европейской мысли и цивилизации, которые к открытию дома утратили свои естественные формы и цвета…»

Историк литературы Александр Пыпин, кстати, двоюродный брат Николая Чернышевского писал о «европейском брожении» русского общества того времени. Настроение варьировалось от «крайнего благочестия до крайне свободной политической мысли». И это был обычный симптом.

Чаадаев вышел на арену вскоре после того, как результаты этого «брожения» стали очевидны. В 1825 году беспокойное русское мышление завершилось восстанием декабристов, которое было поражено пушечными ядрами на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. В 1826 году Чаадаев вернулся из путешествия по Европе — несколько лет скитался, поправил здоровье на водах Карловых Вар, вел беседы с Шеллингом, растратил свое небольшое состояние и — обогатился новыми религиозными и метафизическими знаниями.

Чаадаев лично знал многих декабристов и был человеком из их круга. Правда, он не был согласен в выборе средств: например, он отверг насильственную смену власти. Этот факт, а также географическая удаленность от театра военных действий во время восстания спасли его от жестокого преследования: по возвращении на родину Чаадаев был арестован и допрошен, но вскоре освобожден.

Нетрудно догадаться, что запечатлелось в душе молодого философа-денди, уже избалованного прелестями Запада, по прибытии на родину. Наверное, немного отвращения. С корабля общеевропейской мысли — на бал идеологической вторичности, попахивающий бескорыстным плебеизмом. Сквозь звуки кадрили прорывается лязг грецких орехов. Это было началом николаевской эпохи: молодой император еще не получил прозвища Палкин, но уже вступал в свою реакционную власть. Основание легендарного Третьего отделения Императорской канцелярии по мониторингу настроений произошло в год возвращения Чаадаева.

Что касается местных зрителей и их настроений, то наш герой ко всему этому относился более чем снисходительно. Сколько стоят ваши письма Шеллингу.

«Заблудившись в душевных пустынях своей страны, я долгое время считал, что только я исчерпываю свои силы в этой работе, или, по крайней мере, некоторые товарищи, разбросанные по земле; Позже я обнаружил, что весь мыслящий мир движется в одном направлении; и день, когда я сделал это открытие, был для меня фантастическим », — писал Чаадаев романтику из Йены, с которым он переписывался.

После 1826 года лейб-гвардии в отставке, участник Отечественной войны 1812 года Петр Чаадаев поселился в Москве и жил затворником. В этот момент происходит кристаллизация его мировоззрения, которое вскоре сыграет с его носителем забавную, но жестокую шутку. Чаадаев бросается с головой в чтение Священного Писания, философской и мистической литературы. В то же время в его сознании созрела концепция так называемых «Философских писем». С этими «буквами», написанными, в том числе, по-французски — философский русский язык еще не был развит, — Чаадаев войдет в историю.

Всего писем было восемь, при жизни опубликовано лишь одно. Пять из них, наиболее нагруженные религиозно-философским содержанием, обнаружились лишь в 1935 году.

Это отчасти объясняет некоторую односторонность в понимании того, что имел в виду Чаадаев. Давайте еще преодолеем инерцию этого понимания.

Последующие работы

Все 8 писем написаны в 1828-1830 годах, когда Чаадаев жил в селе вольным отшельником. Все сообщения в этом списке были на французском языке. Смысл сообщений сводится к следующему:

• Во втором письме была резкая критика православной религии. По мнению философа, это не освобождает людей от крепостного права, а только усиливает социальную зависимость.
• В третьем письме автор сравнивает веру и разум. По его словам, вера без причины есть не что иное, как склонность к фантазии. Разум без веры не может существовать. Чтобы мораль царила в обществе и прогрессировала, необходимо найти правильный баланс между верой и мыслью.
• В четвертом письме Чаадаев обсуждает законы природы и законы, которые в ней действуют. В природе существуют две противодействующие силы: притяжение и отталкивание. Однако человек должен стремиться к постоянному движению, которое должно быть свободным по своей природе.
• Пятое письмо посвящено важным философским вопросам. На самом деле, как писал Чаадаев, материя тесно сосуществует с сознанием. Эти процессы происходят в глобальном масштабе. Сознание миллионов людей сформировало мировое сознание. В нем хранятся все мысли, знания и идеи, которые когда-либо были в памяти человека.
• В шестом письме самая интересная мысль философа о «космополитическом будущем». Так он называет будущее всего мира, что является целью всемирной истории. Это означает, что в будущем придется стереть все этнические и расовые различия. Эта теория вызвала особое возмущение не только консерваторов, но и приверженцев либеральных взглядов.
• Седьмое письмо посвящено восточным цивилизациям. Чаадаев убежден, что мусульманская религия способствовала искоренению политеизма в Европе и объединению западных государств. Конечно, такие мысли были совершенно недопустимы в православном обществе. Становится понятно, за что преследовали виновного.
• В заключительном послании цикла автор снова предается размышлениям о целях всемирной истории. Такую цель он видит в формировании единого планетарного пространства. Здесь будут царствовать только законы морали и этики.

Отношение идейных противников

Творчество Чаадаева послужило своеобразным мостом, соединяющим свободную философскую мысль николаевской и александровской эпох. Это литературно-философское произведение вызвало неоднозначную реакцию в российском обществе:

• Славянофилы, хотя и считались идейными противниками Чаадаева, высоко ценили его благородство, отвагу и готовность отстаивать то, во что он искренне верил.
• Русский философ Хомяков отмечал просвещенный ум и высокое художественное чутье автора «философских писем». Эти качества привлекали к нему незаурядные русские умы того времени.
• Представители широкой общественности, напротив, встретили творчество писателя взрывом негодования, послав ему многочисленные проклятия.
• Студенты МГУ выразили желание с оружием в руках отомстить тем, кто, по их мнению, оскорбил русский народ.

Награды

• медаль с изображением Всевидящего Ока и надписью «Не нам, не нам, а твоему имени» (Псалом 113, 9, как участник Отечественной войны).
• русский орден Святой Анны 4 степени
• прусский железный крест (знаком отличия в германской кампании 1813 г).

Общественно-политическая позиция автора

Будучи приверженцем идеи крайнего западничества, Чаадаев почитал европейскую культуру и образ жизни. Он видел католицизм как основу этой культуры. Эта идея была присуща многим европейским философам того времени, в том числе протестантам. Благодаря активной деятельности ордена иезуитов в России многие аристократы обратились в католицизм.

Чаадаев был близко знаком со многими европейскими философами и писателями. Причины отсталости русского народа писатель видел в том, что Россия всегда развивалась самостоятельно и не имеет границ ни с Востоком, ни с Западом. Он играет особую роль в мировой цивилизации и существует как бы вне времени. Изменения, коснувшиеся судьбы других жителей планеты, россиян не коснулись. Все, что прочно укоренилось в жизни других стран, остается только в теории.

Чаадаев видел прошлое своей страны и ее людей скучным и бесцветным, лишенным энергии и силы. В народных легендах ярких примеров он не нашел. Все это привело к ленивому и безразличному существованию без правды и понимания чувства долга.

В конце одного из писем Чаадаев прямо подчеркнул, что Россия должна как можно скорее приобщиться к европейской культуре и религии. В других письмах он льстил католической вере и папству, открыто просил объединения всего мира под крылом католической церкви. Это, по его мнению, стимулирует развитие общей человеческой культуры без войн и кровопролития. Для этого православные должны принять западную веру, а протестанты должны вернуться в лоно своей церкви.

В своем желании слиться с Западом Чаадаев даже предложил полностью отказаться от русского языка и перейти на французский.

Из биографии П.Я. Чаадаева (1794-1856)

Портрет П.Я. Чаадаева

Петр Яковлевич Чаадаев, русский философ и публицист, в своих произведениях резко критиковал действительность русской жизни. В Российской Империи его произведения были запрещены к публикации.

Родился в старинной дворянской семье. По материнской линии он внук историка М.М. Щербатова, автора 7-томного издания «Истории Руси с древнейших времен».

П.Я. Чаадаев вскоре осиротел, его тетю и брата воспитывала тетя княгиня Анна Михайловна Щербатова, а опекуном ее стал князь Д.М. Щербатов, а Чаадаев получил прекрасное образование в своем доме.

Молодой Чаадаев посещал занятия в Московском университете, а среди его друзей были А.С. Грибоедов, будущие декабристы Н.И. Тургенев, И.Д. Якушкин.

Он участвовал в войне 1812 года (в том числе в Бородинском сражении, участвовал в штыковой атаке в Кульме, был награжден русскими орденами Святой Анны и Прусским крестом Кульма) и последующих боевых действиях. Затем служив в лейб-гусарском полку, он стал близким другом молодого Пушкина, который тогда учился в Царскосельской гимназии.

В. Фаворский «Пушкинский лицей»

Он внес большой вклад в развитие Пушкина, а затем и в спасение поэта от угрозы ссылки в Сибирь или от заточения в Соловецком монастыре. Чаадаев был тогда адъютантом командира гвардейского корпуса князя Васильчикова и добился встречи с Карамзиным, чтобы убедить его защищать Пушкина. Пушкин относился к Чаадаеву теплой дружбой и очень ценил его мнение: именно ему Пушкин прислал первый экземпляр «Бориса Годунова» и с нетерпением ждал отклика на свое произведение.

В 1821 году неожиданно для всех Чаадаев отказался от блестящей военной и придворной карьеры, вышел в отставку и вступил в тайное общество декабристов. Но даже здесь он не находил удовлетворения своим духовным потребностям. Пережив духовный кризис, в 1823 году он совершил поездку в Европу. В Германии Чаадаев познакомился с философом Ф. Шеллингом, усвоил идеи западных богословов, философов, ученых и писателей, узнал о социальном и культурном устройстве западных стран: Англии, Франции, Германии, Швейцарии, Италии.

Вернувшись в Россию в 1826 году, он несколько лет жил в Москве отшельником, понимая и переживая увиденное в годы паломничества, а затем начал вести активную общественную жизнь, появляясь в светских салонах и рассказывая о текущих проблемах, истории и современность. Современники отмечали его просвещенный ум, художественное чутье и благородное сердце — все это снискало ему непререкаемый авторитет.

Чаадаев избрал особый способ распространения своих идей: изложил их в частных письмах. Итак, эти идеи стали общедоступными, они обсуждались как журналистика. В 1836 г он опубликовал в журнале «Телескоп» свое первое «Философское письмо» к Е. Пановой, которую называет «мадам.

Всего он написал 8 «Философских писем» на французском языке, последнее из которых было в 1831 году. В «Письмах» Чаадаев изложил свои философские и исторические взгляды на судьбу России. Именно это его видение не было признано правящими кругами и современным общественным мнением и вызвало огромный общественный резонанс. «После« Горе от ума »не было ни одного литературного произведения, которое произвело бы такое сильное впечатление», — полагал А. Герцен.

Некоторые даже заявили, что готовы с оружием в руках встать на сторону России, оскорбленной Чаадаевым.

Особенностью исторической судьбы России он считал «унылое и мрачное существование, лишенное силы и энергии, которое ничто не возродило, кроме зверств, ничто не смягчило, кроме рабства. Никаких пленительных воспоминаний, никаких изящных образов в памяти народа», нет мощного учения в его традиции… Мы живем настоящим, в его ближайших пределах, без прошлого и будущего, посреди мертвого застоя».

Появление первого «Философского письма» стало причиной разделения мыслящих и пишущих «на западников и славянофилов. Ссоры между ними не прекращаются и сегодня. Чаадаев, конечно, был стойким западником.

Министр просвещения Уваров представил Николаю I рапорт, после чего император официально объявил Чаадаева невменяемым. Его приговорили к отшельничеству в своем доме на Басманной улице, где его навещал врач, который ежемесячно докладывал царю о своем состоянии.

В 1836-1837 гг. Чаадаев написал статью «Апология сумасшедшего», в которой решил объяснить особенности своего патриотизма, свои взгляды на высокую судьбу России: «Я не научился любить свою Родину с закрытыми глазами, с опущенной головой, губы сомкнуты. Я считаю, что человек может быть полезен своей стране, только если он хорошо ее видит; я думаю, что время слепой влюбленности прошло, и теперь мы в основном обязаны родине за правду .. оккупируем человечество».

Чаадаев умер в Москве в 1856 году.

«Философические письма»

Философские письма »П. Чаадаев

Первое письмо

Чаадаева волновала судьба России, он искал способы вести страну к лучшему будущему. Для этого он определил три приоритетных направления:

«Прежде всего, серьезное классическое образование;

освобождение наших рабов, что является предпосылкой для дальнейшего прогресса;

пробуждение религиозных чувств, так что религия выходит из своего рода летаргии, в которой она находится сейчас».

Первое и самое известное письмо Чаадаева проникнуто глубоко скептическим отношением к России: «Одна из самых прискорбных характеристик нашей особенной цивилизации — это то, что мы все еще открываем истины, которые стали банальными в других странах и восходят к гораздо более отсталым народам наш. Дело в том, что мы никогда не ходили вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одной из известных семей человечества, ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Мы, так сказать, вне времени, мировое образование человечества до нас не дошло».

«То, что другие народы вошли в жизнь давным-давно, — пишет он снова, — для нас это пока только домыслы, теория… Посмотрите вокруг. Кажется, все движется. Все мы как странники. Ни у кого нет определенной сферы существования, вообще никаких хороших привычек, не только правил, нет даже семейной опоры; нет ничего, что связывает, что пробуждает нашу симпатию, расположение; нет ничего постоянного, ничего незаменимого: все проходит, течет, не оставляя следов ни во внешности, ни в себе. Дома мы кажемся спящими, в семьях чужими, в городах мы, кажется, блуждаем, и даже больше, чем племена, бродящие по нашим степям, потому что эти племена больше привязаны к своим пустыням, чем мы к нашим городам».

Чаадаев описывает историю страны следующим образом: «Сначала дикое варварство, затем грубые суеверия, затем жестокое и унизительное иностранное господство, дух которого впоследствии унаследовала национальная власть: это печальная история нашей юности. Поры переполненной деятельности, буйная игра нравственных сил людей — у нас такого не было. <…> Взгляните на все прожитые века, на все пространства, которые мы занимали, и вы не найдете ни одного неотразимого воспоминания, ни одного почтенного памятника, который властно говорил бы о прошлом и рисовал его живо и живо. Мы живем только в самом ограниченном настоящем, без прошлого и без будущего, посреди плоского застоя».

«То, что есть у других, — это просто привычка, инстинкт, и мы должны воткнуть его себе в голову ударом молотка. Наши воспоминания не выходят за рамки вчерашнего дня; мы, так сказать, сами себе чужие».

«Между тем, протягиваясь между двумя великими разделами мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, а другим на Германию, мы должны были объединить два великих принципа духовной природы — воображение и разум и объединить историю в нашей цивилизации по всему миру. Провидение не дало нам этой роли. Напротив, он, похоже, совсем не беспокоился о нашей судьбе. Отказавшись от своего благотворного влияния на человеческий разум, он полностью предоставил нас самим себе, он не хотел вмешиваться в наши дела, он не хотел нас ничему учить. Для нас не существует опыта времени. Века и поколения прошли для нас безрезультатно. Глядя на нас, мы можем сказать, что по отношению к нам универсальный закон человечества сведен к нулю. Наедине с миром, мы ничего не дали миру, мы ничего не отняли у мира, мы не внесли ни одной мысли в массу человеческих идей, мы никоим образом не способствовали прогрессу человеческого разума, и все, что мы получили от этого движения, было искажено… С самых первых моментов нашего общественного существования из нас не вышло ничего подходящего для общего блага людей, ни одна полезная мысль не породила бесплодные земля нашей Родины, ни одна великая истина не была вытеснена с нашего пути; мы не удосужились создать что-либо в области воображения, а из того, что было создано воображением других, мы позаимствовали только обманчивую внешность и бесполезную роскошь».

Но Чаадаев видит значение России в том, что «мы жили и живем, чтобы преподать урок дальним потомкам».

Второе письмо

Во втором письме Чаадаев выражает идею о том, что прогресс человечества направляется рукой Провидения и идет через посредничество избранных и избранных людей; источник вечного света никогда не угас среди человеческих обществ; человек шел по пути, определенному для него только в свете истин, открытых ему высшим разумом. Он критикует Православие за то, что оно, в отличие от западного христианства (католицизма), не способствовало освобождению низших слоев населения от рабства, а, наоборот, укрепляло крепостное право во времена Годунова и Шуйского. Он также критикует монашескую аскезу за безразличие к благам жизни: «Есть действительно что-то циничное в этом безразличии к благам жизни, за которое некоторые из нас считают. Одна из основных причин, тормозящих наше продвижение, — отсутствие какого-либо отражения прекрасного в нашей домашней жизни».

Третье письмо

В третьем письме Чаадаев развивает те же мысли, иллюстрируя их своими взглядами на Моисея, Аристотеля, Марка Аврелия, Эпикура, Гомера и так далее, размышляя о соотношении веры и разума. С одной стороны, вера без разума — это сновиденная прихоть воображения, но разум без веры тоже не может существовать, потому что «нет другого разума, кроме ума подчиненного. И это подчинение состоит в служении добру и прогрессу, которое заключается в выполнении «морального закона».

Четвёртое письмо

По его мнению, образ Бога в человеке заключен в свободе.

Пятое письмо

В этом письме Чаадаев противопоставляет сознание и материю, полагая, что они имеют не только индивидуальные, но и глобальные формы. Итак, «мировое сознание» — это не что иное, как мир идей, живущих в памяти человечества.

Шестое письмо

В нем Чаадаев раскрывает свою «философию истории». Он считал, что история человечества должна включать имена таких фигур, как Моисей и Давид. Первый «показал людям истинного Бога», а второй показал «образ возвышенного героизма». Затем, по его словам, идет Эпикур. Он называет Аристотеля «ангелом тьмы». Чаадаев считает восхождение к Царству Божьему целью истории. Он определяет Реформацию как «прискорбное событие», разделившее объединенную христианскую Европу.

Седьмое письмо

В этом письме Чаадаев признает заслуги ислама и Мухаммеда в искоренении политеизма и консолидации Европы.

«Апология сумасшедшего»

Поскольку скандал с письмом потряс российское общество, правительство поспешило смягчить последствия. За это автора сообщения официально признали психически больным.

Чтобы оправдать себя в глазах современников и потомков, Чаадаев написал новый философский труд под названием «Апология сумасшедшего». Здесь он продолжил отстаивать свои убеждения, однако несколько снизил резкость своих заявлений.

С некоторой горечью и долей презрения он отзывался о тех, кто его осуждал. По его словам, общественное мнение не всегда абсолютно верно. Он ставил любовь к истине выше преданности Родине. Чаадаев в своей «Апологии» вспоминал царя Петра Великого как творца русского величия и силы. Петр преобразил Россию и сделал ее сильнейшим государством благодаря тесным связям с Европой. Чаадаев считал этот путь наиболее разумным и эффективным.

Философ также подверг критике утверждения о том, что будущее России тесно связано с Востоком и что мы не можем и не должны чему-либо учиться у Запада. Не менее резко осуждает призывы вернуться к традициям древности, считая их гнилыми. Чаадаев отвечал своим преследователям, что любит свою Родину не меньше их, но делает это, как Петр Великий в свое время. Он признал, что полностью лишен «блаженного и ленивого патриотизма», который предпочитает не видеть действительность, прячась за своими иллюзиями.

Историческое и литературное значение

Анализ «Философских писем» Чаадаева показал, что они содержат исторические неточности. Основные идеи были высказаны частично и в одностороннем порядке. Однако главная их ценность — скептическое отношение к царившим в то время в российском обществе идеям псевдопатриотизма. Биография автора писем напоминает историю героя спектакля Грибоедова «Горе от ума». Как и Чацкий, Чаадаев открыто высказывал свои взгляды, поэтому его преследовала верхушка светского общества.

В целом работа публициста призывала любить Родину, но в то же время помнить правду и ставить ее превыше всего. Ведь любовь к Родине без любви к истине вызовет национальную вражду и замедлит эволюцию людей.

Петр Чаадаев в своих «Философских письмах» призвал соотечественников отказаться от пережитков прошлого и идти в ногу с западной цивилизацией. Ярким примером такой политики он считал деятельность Петра Великого. Общая значимость идей Чаадаева и сегодня не потеряла своей актуальности.